Мы, как никто другой,
по-детски, без страховки
в мир верили такой –
без власти, без винтовки.
Мы, как никто другой,
изъявлены расплатой
за веру в мир такой
и за её утрату.
Юрий Духанов
Пьесу «Трамвай «Желание» Уильямс Теннесси, «неисправимый романтик» американской драматургии, написал 66 лет назад. Критик Джон Саймон утверждает, что ничего подобного по масштабам не было написано на Западе за всю вторую половину ХХ века. Роль главного героя пьесы Стэнли Ковальски стала первой большой ролью, сыгранной на сцене Марлоном Брандо. Он же сыграл Стенли в фильме 1951 года в паре с легендарной Вивьен Ли, получившей за эту работу «Оскара».
Более полувека совершает «Трамвай» своё триумфальное движение по мировым сценам, в январе этого года он с блестящим ансамблем исполнителей «на борту» заехал в Штутгарт. Вот, уже он умчался в другие дальние дали, а нас заставил думать, радоваться и грустить…
Конфликт, заложенный в основу пьесы, традиционно трактуется как конфликт между человеком утонченным, рафинированным и существом бездуховным, брутальным, чуть ли не животным. Символично, что имя главной героини Дюбуа переводится с французского как «белые деревья». Бланш и Стелла Дюбуа теряют своё родовое поместье «Мечта», как Раневская – вишнёвый сад. И для того, чтобы выжить в новом враждебном мире, приспособиться к нему, сёстрам нужно стать его частью. Это получается у Стеллы и совсем не выходит у Бланш, которой, похоже, предстоит пересесть в следующий трамвай под другим, более зловещим, названием.
Пьеса была написана, когда парады голубых еще не стали традицией, а неразборчивая в связях женщина вызывала всеобщее осуждение. Сегодня никакой Митч не стал бы делать трагедию из того, что его возлюбленная не пуританка. И сегодняшняя Бланш гораздо легче пережила бы тот факт, что её молодой возлюбленный оказался геем. И он не стал бы стреляться из-за её разоблачений… И вообще – мы живем в другое время: Ковальски победили, массовый человек и массовая культура заняли своё законное место в мире. А со сцены всё взывает маленькая больная женщина: «Да, как далеко нам до того, чтобы считать себя созданными по образу и подобию божию! Ведь был же с тех пор все-таки хоть какой-то прогресс! Ведь с такими чудесами, как искусство, поэзия, музыка, пришел же в мир какой-то новый свет. Ведь зародились же в ком-то более высокие чувства! И наш долг – растить их. Не поступаться ими, нести их, как знамя, в нашем походе сквозь тьму, чем бы он ни закончился, куда бы ни завел нас…». И только вот этот коротенький монолог примиряет меня с пустым кокетством и манерностью героини. Ведь мы ни разу не увидели бывшую учительницу английского языка с книгой или хоть с каким-нибудь журнальчиком в руках, а вот с бутылкой ликера или виски – постоянно.
Не знаю, благодаря ли тому, что роль Стенли сыграл «обаятельный негодяй» Алексей Гуськов или тому, что Бланш Ольги Прокофьевой, на мой взгляд, была излишне экзальтированна и жеманна, но мне хотелось бы сказать пару слов в защиту отрицательного героя. Стенли воспринимает мир без иллюзий: он называет вещи своими именами, и если кто-то врёт, Стенли не постесняется его разоблачить, он также не закроет глаза на «маленькие слабости» свояченицы-алкоголички…
Не могу оправдать его насилия. Но пытаюсь понять: видимо, он до того прямолинеен, что нюансов у него не существует. Он считает, что раз уж Бланш, по его понятиям, оказалась публичной женщиной, она должна выполнять свои функции… А вообще сцена насилия всегда казалась мне неоправданной, это какой-то лишний, ненужный штрих, добавленный в угоду трагизму задуманного финала.
Стенли просто живёт и работает. Да, он пьет пиво и играет в карты. Да, он, наверное, не читает книг и не слушает классическую музыку. Но он имеет на это право! Он любит свою жену и бережёт свою семью. Он будет безумно любить своего ребёнка и, скорее всего, постарается дать ему хорошее образование. И может быть, потомки Стенли станут леди и джентльменами. Гены предков Стеллы, великолепно сыгранной Анной Большовой, скажутся в каком-то поколении. И тогда весь процесс можно будет назвать рождением новой элиты, здоровой и разумной, которая придёт на смену вчерашним Бланш – бледным и хилым цветочкам уходящей аристократии американского Юга.
Вот такой оптимистический прогноз составила я себе после просмотра пьесы с трагическим концом. К сказанному нужно добавить, что спектакль прошел с аншлагом, актёры «выложились» по максимуму, зал выразил своё отношение к их в высшей степени профессиональной игре долгими овациями и десятками букетов цветов.
Ирина Духанова