Странная и загадочная способность человека – память. Мы что-то хотим запомнить и забываем, а от чего-то очень хотим освободиться, но память возвращает нас к этим событиям опять и опять. Есть эта способность не только у человека, но и у народа. В большие беды попадает государство и его граждане, когда эта память становится короткой и не желает знать уроков истории. В сердце моего народа живёт и будет жить память о Великой Отечественной войне.
Я родилась и выросла в маленьком городке Псковской области. В школе был маленький музей войны, на 9 мая проводили митинги на братских кладбищах, участвовали в поездках по местам боевой славы, встречах с ветеранами. Это все настолько естественно и понятно, у меня и мысли не возникало, что кто-то может не помнить и не отмечать день великой Победы или как-то по-другому трактовать события самой страшной войны.
Жизнь — штука интересная и предоставляет нам много сюрпризов. Так получилось, что после замужества я оказалась в Германии и должна была прожить там 10 лет. Мне никогда не хотелось в Европу даже на экскурсию, а тут такой жизненный поворот. Пять лет назад, когда отмечалась 65 годовщина Победы, я как раз была на немецкой земле. Узнав, что в этот день в Мюнхене будет проходить молодежный крестный ход из мужского монастыря Иова Почаевского до концентрационного лагеря в Дахау, решила поехать туда, благо жила недалеко. По профессии я режиссер документалист, поэтому было естественно взять с собой камеру и потом сделать фильм. Мне было очень интересно, какова реакция местных жителей на подобное событие, кто будет участвовать, важно и волнительно было увидеть Дахау, в подобных мемориалах мне еще бывать не приходилось.
Перед крестным ходом я брала интервью у молодых людей которые пришли в этот день в монастырь. Здесь все было ожидаемо. Ребята хоть и жили в Германии достаточно давно, но все же в эмигрантских семьях к теме войны относились с трепетом. Был один парень, который в то время служил по контракту в немецкой армии. В его ответах были уже новые нотки, не привычные для меня, но как режиссеру мне было это интересно и даже понятно, хотя и не без сожаления. Пока мы шли, а это 12 километров, делали привалы. На привалах читались произведение Николая Сербского, который был узником Дахау. Мне думалось что по дороге надо рассказывать о самом лагере, о людях который в нем были, а не читать книгу хоть и святого, хоть и о войне, но о другой, не о той 65 — летие которой мы отмечали в этот день.
И вот мы в Дахау. Я входила в ворота с комом в горле. Кусок железобетонной плиты — место куда выгружали заключенных из вагонов. По этой дороге они бежали в эти ворота, со знаменитой циничной надписью «Труд делает свободными», затравленные собаками. Я вздрагиваю от громких мужских окриков на немецком. Ах, нет. Это всего лишь футбол. Рядом с лагерным забором, на территории бывших казарм надсмотрщиков гоняют мяч веселые немецкие парни.
Сразу поражает стенд с фотографиями. Люди в полосатой одежде везут тачки с камнями и улыбаются. На следующей фото мужчины с лопатами, тоже вполне упитанные и довольные. Ну ладно, думаю я, это наверное политика не шокировать посетителей и не показывать страшные кадры из этических соображений.
Иду к бараку через площадь, на которой проводили построения заключенных. Расстояния огромные, есть время вспомнить все ужасы о которых я читала и помолиться о людях которые здесь стояли и принимали мученическую смерть. Вхожу в барак. Чистота, порядок, трех этажные нары, помывочная, общая столовая. Вы меня простите, но если три яруса нар заменить на два, то я бы подумала, что попала в пионерский лагерь, который готовится к открытию. Несколько фото на стенах. Да здесь люди уже более похожи на заключенных, но все мое существо кричит, что они не о том.
Выхожу уже совершенно недоумевая и не понимая что же происходит. Такое ощущение что этот музей сделан не для того что-бы помнили, а для того что-бы как раз наоборот забыли или успокоились:» А не все так и страшно тут было «.
Иду дальше. Надпись на дощечке «Крематорий». Ворота закрыты, войти не могу Там во дворике поют птицы, цветет сирень, фото печей не нравятся. Ну а кому приятно видеть промышленное изображение на фоне такой природной идиллии, но не более того. Девочка едет на плечах у папы и весело напевает детскую песенку. Мне уже просто хочется крикнуть, что в этом месте так нельзя. Нельзя даже детям. Я продолжаю снимать, но уже не понимаю, а какое же кино и на какую тему я теперь буду делать?
В православной часовне-памятнике на территории лагеря священники Николай Забелич говорит проповедь. Вот он о том. Батюшка, дорогой, хоть ты о том!
Блиц — интервью с участниками. Все довольны, большинство в крестном ходе первый раз. Устали, но рады, что преодолели. Приятное общение. Горячий обед на свежем воздухе. Все замечательно.
Растерянная и уставшая я сидела под деревом у входа в мемориал и ждала машину, что-бы ехать домой. Телефонный звонок. Это из Питера. Мои ребята с которыми я работала в молодежном клубе при приходе Иоанновского монастыря. Они вернулись с возложения венков на братские могилы в поселке где живут общие друзья. Сейчас будут жарить шашлыки. Они меня поздравляют и рассказывают сколько людей на улицах, как празднуют, какое ликование переполняет всех. Я слышала эту искреннюю радость в голосе звонящего и мне хотелось плакать. В том месте где находилась я было все с точностью до наоборот.
Кино я сделала. Если честно признать, оно не получилось. Да и как оно могла получится? Хотела то я его делать не о том. Насколько я могу судить по отзывам, у зрителя больше остается вопросов. Некая растерянность и непонимание. Это как раз те чувства, что и были у меня, когда я его делала. Я поделилась ими и может этот фильм тоже послужит теме памяти, я его так и назвала «Помнить».
На следующий год крестным ходом не пошла. В Штутгарте, где я жила, на центральном кладбище тоже есть братское захоронение времен Великой Отечественной. Я с детьми поехала туда. Здесь лежат те, кого фашисты пригнали в Германию на принудительные работы. Люди многих национальностей с оккупированных территорий. На камнях выгравированны имена. В основном женщины и дети подростки. На русском участке юноши и молодые мужчины. Сюда каждый год забегает представитель русского консульства с венком и приходит священник из русской церкви отслужить панихиду. Еще приходят те, кто в этот день 9 мая не может просто сидеть дома и есть чипсы. Надо сказать что в земле Баден-Вюртемберг, столицей которого и является Штутгарт, по статистике живет около 60 тысяч русскоговорящих эмигрантов. На протяжении трех лет, что я могла наблюдать, потребность почтить память победы над фашизмом, возникала человек у 20 — 30. Процент можете высчитать сами.
В один из годов, среди пришедших была пожилая женщина. Ей было тяжело передвигаться. Она плакала все время панихиды. Ее многие знали, т.к. приходят в этот день из года в год почти одни и те же. Я сочинила в своем воображении историю этой старушки. Ну, конечно, была угнана. Чудом выжила. Не смогла вернуться и вот теперь …. Думая, что немощному человеку нужна помощь, я узнала ее телефон и позвонила спросить как она вообще живет и в чем нуждается. Оказалось, что в бытовом плане у нее все в порядке и помощь ей не требуется. Ну в силу профессии не узнать историю ее жизни я не могла. Оказалось. Она с мужем уехала с немцами с оккупированной территории. Муж не любил Советский Союз, был этническим немцем, боялся НКВД и убежал. Опять неожиданно и сокрушительно ломался мир моих незыблимых представлений о памяти и о войне.
Но все это сущие цветочки в связи с теми сообщениями которые мы видим сейчас в наших центральных новостях. Тут министр иностранных дел Польши заявляет что концлагерь на ее территории освобождали украинцы. В Литве художники (видимо от слова худо) открывают выставку, где глумятся и смеются над заключенными лагерей смерти. В Украине ходят со свастикой и говорят о том, что СССР напал на Германию. В Германии очень многие уверены, что в той войне победили американцы.
Зачем я пишу эту статью и делюсь своими мыслями? В этом году мы празднуем 70 летие со дня нашей победы. Это мое личное мнение, не претиндующее на истину и объективность, но из жизненного опыта и наблюдений я хочу сказать: » Кроме России о той войне в мире уже больше никто не помнит. Это никому кроме нас не нужно! Если забудем мы, все вернется. Люди не стали лучше и добрее. Дахау, Освенцем, Бухенвальд … Все может вернуться если забудем мы, или будем помнить так как хотят другие, и сейчас к сожалению этому много подтверждений.»
Нелли Жбанова