Самая большая удача для журналиста – сделать интервью со своим кумиром. Мой кумир – это Сергей Астахов, российский оператор, чьими глазами мы смотрим фильмы-легенды — «Брат», «Влюблён по собственному желанию», «Мне не больно», «Война», «Салют 7» и ещё несколько десятков абсолютных киношедевров. Среди наград Сергея Астахова – «BAFTA TV Awards“ («Оскар» среди операторов), Ника, Golden Eagle и другие. Во время разговора с Сергеем Валентиновичем в кафе на «Мосфильме» мне всё время хотелось прикоснуться к нему, как когда-то к картине Шагала в Лувре, чтобы заразиться талантом. И теперь я понимаю, чем человек большого таланта отличается от простого смертного – полным отсутствием самолюбования.

– Сергей, самый банальный журналистский вопрос – что для вас счастье?
– Не представляю себе ни дня без дела. Для меня нет разницы, мою я пол или формирую картинку на съёмке, любое дело любимо. Я очень люблю работу и не устаю от неё. В этом моё счастье. А если за это счастье ещё и платят (смеется), что ещё надо? Я задумал стать оператором в восьмом классе, снимаю 38 лет и всё ещё не разочаровался в профессии – это счастье.
– Вы родились в Селищах – мордовском селе. Там люди встают с восходом, а не по будильнику и не избалованы комфортом. Может быть, в этом секрет вашего трудолюбия?
– У нас был обычный частный дом, огород, свинки, утки, куры… Наверное, среди общего числа бывших сельских ребят больший процент трудолюбивых, но также и алкоголиков, спившихся и даже умерших хватает. Думаю, в моем случае все зависело от родителей. И даже не в смысле наследственности, а в смысле окружения. В селе к нам, сельской интеллигенции, относились, как к людям равным, мы разделяли все тяготы деревенской жизни, это отразилось на мне и моих сёстрах. Со мной родители поступили мудро, не ставя условий при выборе профессии, а просто позволили спокойно сделать этот выбор. Хотя были поначалу попытки: «Как, Сережа идет во ВГИК? У него же инженерные мозги…»
Как-то мы сидели с матерью за столом, и она сказала: «Знаешь, Сережа, трактористом ты всегда успеешь стать. Попробуй добиться своей цели». Я ушёл в армию, отслужил два года в Германии и поступил, правда, не с первого раза на операторский факультет ВГИКа. И только на третьем курсе понял, что мне это действительно нравится.
– Ваши родители всё-таки передали вам и любовь к профессии?
– Мама была учительницей, а отец – киномехаником. Их уже давно нет, но я всегда с благодарностью вспоминаю о них, они создали условия, чтобы я выбрал правильный пусть в жизни. Это же тогда было явно интуитивно. Как в далеком мордовском селе я мог подумать, что стану успешным кинооператором?!
– Вас узнают на улицах?
– Редко. В основном – гаишники. Потому что они все очень любят фильм «Брат». Это большое облегчение, они узнают меня и иногда прощают мелкие шалости (улыбается). Но действительно мелкие, ведь я за рулем 48 лет.
– Расскажите, пожалуйста, о строительстве часовни, которое вы ведёте на вашем участке под Петербургом. Что побудило вас к этому нелёгкому проекту?
– Я искал большой участок земли, где мы с супругой смогли бы жить деревенской жизнью. Такой участок в десять гектаров нашёлся в районе Невского пятачка, на Синявинских болотах, где во время Великой отечественной войны, в течение трёх лет, русские и немцы убивали друг друга. Я на этом месте поселился, построил дом и, когда начал разрабатывать землю для сельскохозяйственных нужд, стал натыкаться на останки наших солдат.
Здесь был ад, но они не сдались, не бросили поле боя, прошли адовы круги. Государство не позаботилось об останках своих героев. С моей женой Ольгой мы поднимаем их, хороним в могилах и строим часовню, чтобы увековечить память павших на этой земле. Боюсь, что иначе о них не вспомнят. А я хочу, чтобы мои и чужие дети, внуки об этом знали и помнили. Это очень важно. Война – это трудно и страшно. А историческая память – то, что нас отличает от животных.
– Вспоминаю слова песни «…ветром, временем, осокой позатянуты окопы на Синявинских болотах навсегда…». А в Германии свой взгляд на вторую мировую войну…
– Понимаю. Но и я хочу, чтобы память жила не только о наших солдатах. Я строю часовню в христианских традициях, хоть она и не считается культовым сооружением, а прежде всего – памятником. Воевали представители разных религий – мусульмане, евреи, буддисты, католики и протестанты со стороны немцев. Чтобы компенсировать эту несправедливость, я хочу напротив часовни положить камень, на нем выбить символы всех религий и написать: «Люди, не убивайте друг друга!»
– Вы идеалист?
– Когда я думал, имя какого святого часовня должна носить, советовался с отцом Евгением, который прошел Афганистан. Он знает, что такое война и смерть. Я рассказал ему о своей идее, и мы решили, что это будет Христос Миротворец. Я осознаю, что всеобщий мир – это утопия, люди, к сожалению, будут конфликтовать, но стремиться к миру надо. Собираюсь со временем сделать инсталляции, показать реальную войну. Это страшно. Я не думаю, что у немцев война вызывала удовольствие – находиться вдали от родины с постоянным страхом быть убитым…
Наверное, у немцев непростое отношение к войне. Но я знаю точно, не нужно героизировать военные события с точки зрения реваншизма. Надпись «мы можем повторить» вырвана из контекста. Ребята, дошедшие до Рейхстага и написавшие это, могли это повторить. Но не дай бог, это случится. Я служил в химических войсках, и у меня есть понятие о бактериологическом, ядерном оружии. Случись современная война – это будет последнее, что мы запомним. Я стараюсь, чтобы люди были добрее друг к другу.
– Сергей Валентинович, вы не скупитесь передавать свой профессиональный опыт дальше, даете мастер-классы. Как вам удаётся это при вашей огромной занятости?
– Я не преподаю регулярно. Если меня просят, я чаще всего соглашаюсь. В Московской школе кино, к примеру, был мастер-класс по поводу моих последних фильмов, где я применял различные новые технологии, как в «Салюте 7». Иногда я рассказываю что-то о кино в общем, не только об операторском искусстве. Чаще всего такие встречи – это не творческие встречи, а обмен знаниями более опытного человека с менее опытными. Я принимаю студентов