Владимир Станкевич: «На съёмках я провёл половину жизни»

Авторская колонка ДАРЬИ БЕРЕЖНИЦКОЙ

Владимир Станкевич: «На съёмках я провёл половину жизни»

Мы не верим в чудеса, поэтому, встречая чудо в жизни, не узнаём его. Сбывшееся предсказание гадалки объясняем простым совпадением; увидев оленя на улице в новогоднюю ночь, решаем, что он сбежал со съёмок… Мы перестаём верить не только в чудеса, но и в людей: нищего на паперти считаем подпольным миллионером, а случайно встреченного хорошего человека – вором на доверии…
«Денискины рассказы» Виктора Драгунского – настольная книга моей семьи. А мечта всей жизни – поговорить с тем самым Дениской, бегущим по снегу в культовом фильме моего детства „По секрету всему свету“. Ведь чудеса, стоит им только начаться, не остановить…
Актер Владимир Станкевич, сыгравший роль знаменитого Дениса Кораблёва, сегодня мой гость. И он по-прежнему верит в чудеса!

Владимир Владимирович Станкевич (род. 17 декабря 1965 года, Минск, БССР, СССР) — советский, белорусский и российский актёр, артист кино и эстрады, поэт, режиссёр, музыкальный продюсер.
– Владимир, когда состоялась ваша последняя встреча с чудом?
– Совсем недавно. Болел ковидом, быстро, но тяжело, летальный исход врачи не исключали. Кризис купировали, успели спасти. Легкие восстанавливаются, дышу. Dum spiro-spero (cмеется).
– Вам было 12, когда вы стали Денисом Кораблевым – бесстрашным пацаном, кумиром всех советских мальчишек и девчонок. Тем самым Денисом, борющимся с враньем взрослых, не боящимся наказания несправедливых учителей, не прощающим предательства. Трудная роль. Кем вы были на тот момент больше – ребенком или сформировавшейся личностью?
– Это не была моя первая роль, к тому времени я снялся уже в пяти фильмах. Да, был ребенком, но ребенком, который уже имел опыт работы в кино, знал, что такое дисциплина на съёмочной площадке. Однако во время съёмок мне как раз очень не хватало детства – школы, друзей, игр во дворе…
– Психологи говорят, что мы на 90 процентов такие, какими были наши родители. Какую роль в становлении вашей личности сыграли родители?
– Очень большую роль сыграла в моей жизни мама. Именно она отвела меня на первые пробы на Минскую киностудию, а также в студию художественного слова местного дома пионеров. Именно она двигала меня в этом направлении, потому что в свое время сама очень хотела стать артисткой, но, будучи девочкой из деревни, не смогла пробиться. Она действовала так – доводила меня до дверей и говорила: «А дальше сам». Вся подготовка к роли, организация работы были моим уделом, мама давала мне полную самостоятельность в творчестве. Мой отец – известный белорусский писатель, собственный корреспондент «Литературной газеты» в Минске Владимир Ильич Дадиомов. Но к моему творчеству отец имел мало отношения. Он к тому времени уже был сильно болен, не писал.
– Знаменитая пробежка Дениса Кораблёва нагишом по снегу не описана Драгунским. Как она возникла в фильме и сколько дублей вам для неё потребовалось?
– Моя мама закаляла меня с раннего-раннего детства. Когда лежал в коляске, оставляла спать на морозе. А когда подрос, заставляла на морозе бегать вокруг дома в плавках. То есть то, что вы видите в фильме, – это картинка моего реального зимнего утра в детстве. Плавки, кеды – и два-три круга вокруг дома в любую погоду. Мне этого не очень хотелось, но мама говорила, что надо. Причем меня абсолютно не смущал мороз, смущали косые взгляды прохожих, ведь я был очень стеснительным. Режиссер фильма Игорь Михайлович Добролюбов узнал о моих пробежках и решил вставить эту сцену в фильм. В день съемок термометр показывал минус 20, дул очень сильный ветер. Обычно три круга я пробегал за минуту, а здесь вместе с дублями я должен был бегать почти двадцать минут. На площадке дежурил автобус, я заскакивал в него, ассистенты со спиртом меня там уже ждали! Вот не помню только, растирали меня или сами употребляли внутрь (смеется).
– Сколько времени в детстве вы провели в общей сложности на съёмках? Как вы совмещали такой бешеный рабочий режим с учёбой?
– Все десять лет, которые я учился в школе, у меня были съёмки. Доходило до того, что я просто уезжал в киноэкспедицию (например, когда снимали фильм „Рядом с комиссаром“) и менял несколько школ за год. „Комиссара“ частично снимали в Одессе, я почти два месяца ходил в школу там, потом переехали в Вильнюс, я и там учился в школе. И остальное время я ходил в родную альма-матер в Минске. Школьником я снялся в 50-ти картинах. Думаю, если подсчитать, то половину школьной жизни я провел на съёмочной площадке, а остальную – в классе, как все советские дети.
– Как потом складывалась ваша жизнь?
– Сразу после школы я не поступил по глупости во ВГИК, практически поступил в Минский институт иностранных языков, и моя жизнь могла бы сложиться по-другому. Но мне предложили главную роль на „Беларусьфильме“ и я забыл про вузы. За девять месяцев снялся еще в одной картине на киностудии Довженко под названием „Климко“. Из-за съёмок в этой картине я не успел пройти творческие туры в театральных институтах Москвы и хотел поступить в Киевский институт театрального искусства на актерский факультет. Но на русское отделение там принимали только раз в четыре года, и мне предложили пойти на украинское. Украинский я знал плохо. В приёмной комиссии меня спросили: „Хлопче, звидкы вы прыйхалы?“. Я ответил: „З Мынску“. Они говорят: „Так езжай же в свий Мынск!“ Потом была армия, где я служил в армейском ансамбле конферансье. Вернувшись, поступил в Минский театрально-художественный институт. Он был у меня под боком, я пешком ходил туда из дома. Параллельно продолжал сниматься в кино, за четыре года снялся в 23-х фильмах, одновременно готовил свою эстрадную юмористическую программу, миниатюры и монологи. Меня послали на Всесоюзный конкурс артистов эстрады, и я вошел в 12 лучших артистов. Затем меня пригласили в Минский театр „Христофор“. А чуть позже армейский дружок попросил меня съездить на один концерт со знаменитым ансамблем „Сябры“. Их конферансье сразу после развала СССР эмигрировал в Израиль, и мне предложили его заменить. После концерта Анатолий Иванович Ярмоленко, руководитель „Сябров“, спросил, не хочу ли я сотрудничать. В это время у меня уже было предложение-запрос в театре, но я выбрал „Сябры“. Это был неплохой финансовый плюс в тот момент, но не только. „Сябры“ были прекрасной творческой школой и возможностью увидеть мир. Вскоре у меня появился свой самостоятельный блок в их программе – эстрадный и разговорный, а потом и своя группа „Элегант-компани“. Начались записи альбомов…
– Как сложилась ваша личная жизнь и карьера после фильма „По секрету всему свету“?
– В 1990 году, еще учась в театральном институте, я женился, в браке родился мой сын Алексей, но, к сожалению, уже через полтора года мы не жили вместе. В 1993 году я совершенно случайно на одном из концертов познакомился с крымской певицей Анжеликой Ютт, которая в то время приехала с гастролями в Беларусь. И мы поженились. С тех пор не расстаёмся.
– Вы поддерживаете отношения с участниками фильма „По секрету всему свету“?
– Какое-то время я общался с Лёвкой Буриным. Но он живет в Минске, а я в Москве, поэтому общение больше дистанционное. Я поддерживал связь со своим киношным папой, грандиозным артистом Александром Леньковым, но он, к сожалению, недавно ушёл из жизни. Общался с Борисом Гитиным, это по фильму друг папы. Но его тоже уже нет среди нас…
– Станиславский назвал интеллект напряженностью мысли, обязательной для хорошего актера. Вы согласны?
– Со времен Станиславского крайне много изменилось в нашей окружающей действительности. С одной стороны артист должен быть интеллектуалом, начитанным, умным человеком, но в настоящее время гораздо большую роль в карьере актера играет умение перевоплощаться. Масса примеров, когда абсолютно безграмотные люди являются известными артистами только потому, что они в нужное время и в нужном месте сыграли нужную роль и понравились зрителю. И необязательно, что за душой этого человека что-то стоит. Особенно это касается всякого рода мыльных опер и комедийных сериалов. Там, в принципе, артист может быть далеко не интеллектуалом, особенно когда снимается несколько серий за день. Хоть бы текст выучить и отбарабанить на площадке.
– Владимир, у вас есть дети? Как вы оцениваете современную школу и воспитание в ней? Что изменилось в школе со времен Кораблёва?
– У меня, как я считаю, двое детей. Это сын Алексей от первого брака и дочь Виктория, которую я растил практически с двух лет, моя дочь с Анжеликой Ютт. Я занимался впрямую её воспитанием, водил в школу. Считаю, что нынешняя школа категорически деградировала по сравнению с той советской школой, в которой учились я и Денис Кораблев. Деградировала по многим причинам. В школу учителями приходят люди, которые учились как раз в конце 90-ых, когда покупались дипломы в институтах, не обращалось внимание на подготовку. В современной школе практически нет дисциплины, в ней не дают знания, я иногда даже не понимаю, как происходит обучение. И с соответствующим багажом дети выходят в жизнь…
Продолжение беседы с Владимиром Станкевичем в следующем номере.
Интервью вела Дарья Бережницкая

 

Написать комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

ПОЗВОНИТЕ МНЕ
+
Жду звонка!