Мне было 15, когда это началось. Поставила себе задачу разгадать, что делает человека популярным. В чём секрет любви миллионов? Как искусство одного человека может делать счастливыми целый стадион, город, страну? И почему «звёзды» светят, но не греют? Но тогда я даже не подозревала, как далека радость миллионов от личного счастья их кумира…
Волгоград. 1989 год. Лето. Школьные каникулы. Начало моей «карьеры» билетного контролёра в Волгоградском дворце спорта. И начало журналистской карьеры…
Концерт популярной группы «Голубые береты». На разогреве – никому не известный дылда в кооперативных джинсах, некий Филипп Киркоров. Публика снисходительно смотрит на то, как Филипп в азарте прыгает по сиденьям дворца спорта, и удовлетворенно подпевает, только дождавшись «Беретов»: «Расплескалась синева, расплескалась. По тельняшкам разлилась, по пого-о-нам!» Филиппа никто не замечает, ему даже не хлопают…

В первом отделении у Алексея Глызина группа «Комбинация». Саратовских девчонок тогда ещё никто не знал. И предполагать, что под их песню когда-то станцует президент России Дмитрий Медведев и ролик с записью его танца под «Америкэн бой» получит 17 миллионов просмотров, тоже никто не мог. Девушки были абсолютно скромны, а их директор Александр Шишинин развлекался тем, что приглашал несовершеннолетних работниц дворца спорта после концерта в гостиницу. Пообщавшись с Шишининым, человеком энергичным, но абсолютно не творческим, я недоумевала: как он мог быть автором всех песен «комбинашек»?! Спустя годы, уже после убийства Саши Шишинина из-за делёжки концертных гонораров, я узнала, что Шишинин просто приписывал себе авторство текстов «Америкэн Бой», а все стихи песен «комбинашек» сочинил тихий Саратовский талант Юрий Дружков.
Игорь Тальков – синие глаза, худощавость, голос, не фальшививший даже вопреки кондовой волгоградской аппаратуре. Это были ещё те времена! Артисты давали в каждом городе минимум трёхдневные гастроли, по два-три концерта в день. Поэтому песни Игоря мы, контролерши, за сезон выучивали наизусть и даже могли бы взять на себя роль режиссёра, забудь Игорь, не дай бог, какая песня следующая в его программе. Тальков смотрелся так естественно, что все просто не сомневались – каждый артист должен быть таким многосторонним, скромным и одновременно равнодушным к деньгам, как Игорь.
Ах, времечко! Перестройка, Ельцин ещё стройный и красиво седой. Меня угораздило встретить его однажды на выставке Ильи Глазунова в Москве, столкнуться с ним лицом к лицу…
Крис Кельми. Сейчас вряд ли кто-то вспомнит это имя. А тогда хит Кельми «Рандеву» слышался из всех ларьков левых студий звукозаписи. Кельми в СССР был моден, как всё западное. Вот только удивляло, что Крис, официально чистокровный прибалт, без всякого акцента болтал в перерывах с нашими волгоградскими блондинками: городскими мисс красоты 1989 Машкой и Ленкой, отрыгивал луком и ковырялся на сцене в носу, проверяя перед выходом свой микрофон. Потом он тихо спрашивал, где можно «попить воды за копеечку», указывая на голубой автомат для работников дворца спорта. И голос у него был на редкость скрипучий, как сухое дерево… Лишь спустя несколько лет я узнала, что «Рандеву» Крис исполнял голосом Вадима Усланова, настоящее имя Криса было Анатолий, а его страсть к женщинам, как и к алкоголю, приняла болезненные масштабы и сожгла певца.
«До завтра! Печалиться напрасно брось, ты же знаешь, до завтра! Мы никогда не будем врозь!» Это уже Дима Маликов. А я больше не контролерша, а внештатный корреспондент газеты «Молодой ленинец», ответственная за интервью со звёздами. Мне 16, и жизнь так прекрасна! Вот только слушать мои в общем-то неплохие вопросы «звёзды» в основном отказываются. Певец Рома Рябцев из группы «Технология» ссылается на усталость. Ирина Понаровская предпочитает давать интервью Волгоградскому телевидению, где хотя бы есть резон засветиться в кадре. Так и Дима Маликов :
– Девчонки, давайте завтра?
– Так вы же завтра уезжаете!
– Тогда давайте в следующий раз.
Да ещё угораздило меня написать, что песню «До завтра» Дима написал на свадьбе у Преснякова-младшего (данные личного информатора, высосавшего их, вероятно, просто из пальца). В итоге Дима просит опровержения, а наша редакция гонит меня в шею.
И вот я уже студентка журфака Волгоградского государственного университета и штатный сотрудник «Молодежного курьера». Кстати, о Преснякове. Володя приехал в Волгоград чуть позже. Какой он был красивый! Чёрные прорезиненные джинсы, тёмная рубашка, расстёгнутая на все пуговицы, и такие звёздные волосы-блонд. А голос пробивал асбестовую крышу концертного зала, долетал до левого берега Волги и вызывал в груди что-то такое приятное, похожее на крепкий горячий чай в морозный зимний день… Кристина Орбакайте бегала за кулисами в необыкновенных неоновых леггинсах, муштруя балет-подтанцовку. А я придумывала свой коронный вопрос, навеянный композицией группы «Чайф» и который потом задавала всем знаменитостям.
– После третьего звонка выходить на сцену – это способ самоуничтожения. Почему вы всё-таки стали артистом?
Александр Цекало и Лолита Милявская в интервью 1991 года реагировали на этот вопрос по-разному. Александр шутя предложил выходить на сцену после четвёртого звонка, а Лолита совершенно серьезно, сказала, что сцена действительно отняла у неё много сил и здоровья, став причиной различных болезней. Красивая, стройная, высокая, тогда ещё совершенно нетронутая скальпелем пластического хирурга, она грустно смотрела в объектив нашего фотографа. И я даже не подозревала, какая судьба ожидает эту женщину – тяжёлое материнство, творческие взлеты и падения, зрительский моббинг…
1996-ой год. Леонид Агутин на гастролях в Волгограде. Он отличался от всех предыдущих звёзд: строгий «сухой» закон в группе, идеальный звук, столичный лоск, московский жаргон. На пресс-конференции мне почему-то очень запомнились его достойные ответы на вопросы одной из коллег, представлявшей так называемую жёлтую прессу:
– Так уж повелось, что зрители хотят знать всё, что касается людей, которые на виду, чем живёт и дышит их кумир. На каком автомобиле вы передвигаетесь?
– Я живу в гармонии, человеческой и музыкальной. Всегда пытался всё выполнять качественно, ещё тогда, когда работал звукорежиссером и делал аранжировки песен по просьбе друзей. Потом ко мне стали обращаться чаще. Я стал писать собственные песни. И однажды решил их исполнить…
– А на каком автомобиле вы передвигаетесь?
Леонид разочаровано:
– Так вот всё к чему? Я тут пытаюсь душу раскрыть, поделиться.
Журналист язвительно:
– Да, всего лишь. Публику интересует не ваш внутренний мир, а ваши доходы.
– Посмотрите вокруг: в какой гримерке мы сидим, в каком концертном зале выступаем, какой свет нас обслуживает, в какой стране мы живём?.. Мы можем лишь играть в шоу-бизнес.
– Но вас узнают на улицах, у вас тысячи поклонниц.
– Знаете, я бы с удовольствием вёл совершенно другой образ жизни: пришёл с работы, открыл газету, отключился. Но, к сожалению, в моей сфере деятельности невозможно быть успешным, не став популярным. Поэтому мой рабочий день не заканчивается после концерта, приходится много думать…
– Много думать? А о чём?
– Ну это уже совсем провокационный вопрос. С вашего позволения я не буду на него отвечать.
И наконец Владимир Кузьмин. В общем из-за него-то я и пошла в журналистику. Последняя казалось мне идеальной профессией, в которой обычной девушке можно было достойно пересечься со своим кумиром. И я представляла себе мысленно звездный быт Владимира Кузьмина: фешенебельные виллы и многочисленные музыкальные студии, сопровождение из длинноногих блондинок, высокосветское окружение и интеллектуальные беседы. А в промежутках между всем этим Владимира посещает муза и он пишет свои гениальные песни-баллады, такие как «Надень свой серый капюшон», «Слёзы льёт дождь», «Музыка телеграфных проводов»… Так я думала. А музыку Владимир, по моим представлениям, заимствовал напрямую у ангелов, преображая слова в ноты, чувствуя струну каждого слова, сменяя голосовые октавы по божьему велению…
Реальность подправила мои фантазии. Владимир не жил на тот момент в бедности, но и не обладал тем достатком, какой имели его коллеги на Западе – Джон Бон Джови, Аэросмит или Марк Нопфлер. Вспоминались слова Агутина об играх в шоу-бизнес. А вот с женщинами ситуация у него была интереснее моих фантазий – они Владимира Кузьмина действительно любили. Практически в один год Владимир встречался и с Аллой Пугачевой, и жил с манекенщицей Ириной Мильциной, подарившей ему дочь Марту, и женился на американской фотомодели Келли. И ещё зачал ребёнка с темнокожей россиянкой Татьяной, правда непреднамеренно…
Почти все интервью, которые я вела с Владимиром Кузьминым, а их в итоге набралось шесть, характеризовала чрезвычайная скупость Владимира на слова и его боязнь камеры, микрофона, диктофона… Владимир как-то сразу внутренне сжимался, немел и издавал только банальности: «Я пишу песни для людей», «Мой лирический герой не соответствует моему внутреннему «я», «На сцене я другой, нежели в жизни».
И вдруг мой совершенно безобидный вопрос о старшей дочери Кузьмина Лизе заставляет его побледнеть и прекратить интервью…
Его реакция стала мне понятна лишь позже. Через несколько лет Лизы не стало. Убийство. Оказалось, Лиза мучилась ужасной душевной болезнью и долго цеплялась за жизнь. Не стало и старшего сына Владимира Кузьмина Степана. А сам Владимир был предан частично своим семейным окружением, которое делало публичным его семейные тайны, получая за очередные «жареные факты» о нём копеечные гонорары «жёлтых» телеканалов.
Но Владимир Борисович не озлобился и не закрылся, а просветлел. Он остался таким же очарованным и влюблённым в музыку, находящимся в бесконечном вечном поиске:
– Я не коллекционер. Более полусотни гитар, которые живут в моем доме, – это вовсе не коллекция. Я просто всю жизнь искал свой звук. И нашёл его, когда понял, что «Я» – не тело, а душа.
Дарья Бережницкая