Помните слово из прошлой жизни – «досрочно». Досрочно сдавали объект, выполняли план, даже заканчивали пятилетку досрочно – за четыре года! 18 декабря мне исполняется 70 лет. Признаться, в этот день мне хотелось пригласить гостей и провести свой юбилейный вечер. Но оказалось, что зал в декабре занят. Тут всплыло в памяти заветное слово «досрочно», и 18 октября прошел мой предъюбилейный вечер. Предлагаю вашему вниманию монолог, с которым я вышел к зрителям. Спасибо всем за теплые поздравления!

ОТМЕТИМ ЮБИЛЕЙ ДОСРОЧНО!

Добрый вечер! Доброго вечора! Гутен абенд! Я бы мог сказать еще гуд ивнинг, но врать не буду – полиглота из меня не вышло. Прежде всего, спасибо вам, что пришли. Сегодня мне исполнилось ровно 69 лет и 10 месяцев. Согласитесь, глупо было бы праздновать такую дату одному. Сразу хочу извиниться, если что-то пойдет не так: я недавно с лестницы упал. Это было в Киеве. Мы там были с женой, и вечером, в начале одиннадцатого, отключили свет. Аня говорит:
– А что сидеть в темноте, пошли в магазин.
В Штутгарте в это время все продавцы уже давно спят дома, а в Киеве работают. Вышли, а в подъезде тьма кромешная. Я оступился и скатился с третьего этажа на второй. Но, сами знаете, время нынче суровое, не до сантиментов. Я лежу, Аня оборачивается и спрашивает:
– Так мы идем в магазин или нет?
Я встал и пошел, но последствия могут быть…
В общем, с чего все началось, я не помню. Но мама рассказывала, что воспитательница в детском саду жаловалась: «Ваш сын смешит детей и мешает им кушать». При этом сам я ел хорошо и до сих пор на аппетит не жалуюсь.
Я рос в обычной киевской многоэтажке неподалеку от Лукьяновской тюрьмы, мальчиком был пытливым, и родители говорили, что все услышанные во дворе слова приносил домой. Благодаря этому, мой лексикон рос, память развивалась, я и сейчас все эти слова помню. Однажды я из школьного окна руководил, а пацаны телами выложили на лужайке перед школой слово из трех букв. На ту же лужайку выходили окна кабинета директора. И когда она спросила, зачем мы это сделали, я ответил: «Случайно! Мы хотели выложить слово «мир», но у нас не получилось». Пошутил, и пронесло!
При всем этом я был мальчик из интеллигентной семьи. В первом классе у нас была девочка Марина Золотаревская. На свой день рождения она пригласила нескольких мальчиков из класса и меня. Однако я заболел и не пришел. На следующий день наша классная Таисия Ефимовна спросила у бабушки Марины, как все прошло, и та пожаловалась, что мальчики вели себя плохо. Таисия спрашивает: «А Саша Володарский был?» Бабушка отвечает: «Нет!» «Так что же вы хотите?!»
Как-то раз учительница английского языка Бэлла Ароновна сказала: «Володарский, ты никогда не женишься!» «Почему это?» – спросил я. «Потому что непонятно, когда ты шутишь, а когда говоришь правду» Оказалось, она была не права. Я пошутил, а две женщины поверили. И вторая верит до сих пор.
Потом был студенческий театр миниатюр в Московском высшем техническом училище имени Баумана. В театре я представлял наш хор. «А зараз наші улюбленці, наші хлопці-бітлугани заспівають свою улюблену бітлуганську пісню «Конь Тугезе». У цій пісні розповідається про любов одного коня до своєї кобили Тугезе!» Имел успех!
А потом я написал несколько эстрадных монологов. И у меня оказался телефон Марии Владимировны Мироновой, мамы Андрея Миронова. Мария Владимировна была холодна, но вежлива.
– Молодой человек! Я живу на Старом Арбате. Зайдите в дом и опустите ваши листочки с текстом в почтовый ящик. Я достану и прочту.
На следующий день я решился перезвонить Марии Владимировне. Голос ее звучал теплее.
– Вы можете зайти ко мне домой? – спросила она.
– Я?! К вам?!
– Александр, сколько вам лет?
– Двадцать девять…
– У меня даже сын старше. Поэтому вам придется прийти ко мне.
Мы устроились в холле за столиком. Из холла сквозь приоткрытую дверь была видна стена гостиной, напоминавшая музейную – на ней почти без просвета висели картины, а может, расписные тарелки, а может, и то и другое. Не помню. Я жутко робел.
– Деточка! Я прочла ваш монолог. У вас есть способности, вы чувствуете смешное…
Тут я почувствовал, что немедленно должен удачно сострить. Поэтому поклонился и произнес:
– Я передам папе и маме, что они воспитали не полного идиота!
Содержание своей дурацкой эскапады привожу не дословно, но по смыслу точно.
Мама моего любимого Андрея Миронова посмотрела на меня с материнской жалостью и добавила:
– Но вам предстоит немало потрудиться, чтобы ваша миниатюра могла прозвучать со сцены…
Я приходил к Марии Владимировне еще несколько раз, приносил переделанный снова и снова монолог, в котором все меньше оставалось от первоначального варианта.
И наступил миг, когда она взяла эти два листика в руки, надела очки… Актриса сидела в кресле прямо напротив меня. Голова ее старчески едва заметно подрагивала. Миронова начала читать вслух. И мои слова вдруг зазвучали так, что мне немедленно захотелось еще много раз сидеть вот так же и слушать, как артисты читают то, что я написал…
Их будет много потом, в том числе известных: Винокур, Хазанов, Новикова, Петросян, Шифрин, Кролики… Но завораживающий голос Марии Владимировны Мироновой я словно слышу и сегодня.
В истории цивилизации был плодотворный период Междуречья, а у меня тогда был не менее плодотворный период междубрачья. Под междубрачьем я подразумеваю шесть с половиной незабываемых лет между первым и вторым браком, когда я успел поменять профессию, осуществив решительный переход от инженерной деятельности к литературной. Но не это вызывает во мне щемящий восторг воспоминаний…
Знавали ли вы парящее чувство личной свободы, когда ты можешь бросить где угодно носки или оставить в раковине немытую посуду, и тебе за это никто слова не скажет?! Вспоминаю и плачу…
Короче, надвигается юбилей, но, если кто-то скажет, что «годы берут свое», я отвечу: «Не возьмут! Потому что я им не дам!» И вы – не давайте! Круглая дата – еще не повод закругляться!