ГЕОМЕТРИЯ СИМАНОВИЧА

Симановичи приехали в Израиль втроем. Муж, жена и теща. Такой, забегая вперед, нелюбовный треугольник, где гипотенуза изводила катеты. Потому что жена Мила была у Симановича от второго брака, а гипотенуза, в смысле, теща Лидия Борисовна – от первого. Так причудливо вышло. Дочка Лидии Борисовны внезапно не проснулась семь лет назад, а Михаил как раз проснулся и остался вдовцом в трехкомнатной квартире с тещей, которая стойко пронесла через жизнь свою девичью фамилию Блюменфельд. Новую жену Милу он нашел быстро, в двухкомнатной квартире неподалеку. Была она одинокая вдова, и, что интересно, покойного мужа Милы тоже звали Михаил, поэтому Милочка всем говорила: «У меня случились два мужа: Мишенька и снова Мишенька, очень удобно!»

Из чувства долга Симанович не мог бросить престарелую тещу, да и квартиру, которая была приватизирована на него и на нее, было жалко, поэтому и жил он на два дома. А когда Одессу стали бомбить, взял он жену с тещей и прибыл на родину предков, потому что имел на это все законные основания. К тому же он привык, чтобы рядом плескалось себе море. Приехали они весной 2022 года, и годков у них на троих было ровно 222. Михаилу – 70, Милочке – 62, а теще – посчитайте сами, а если лень – потерпите, сейчас узнаете.
Несмотря на свои девяносто лет и букет болезней, страдала Лидия Борисовна исключительно от аллергии. Причем и без проб было ясно, что аллергия у нее сложная и многофигурная: на самого Михаила, на его жену и на кошку Люсю, которую Милочка привезла с собой. Сняли они вместе одну квартиру, оформили пособие, а потом еще и дополнительные деньги по уходу за тещей Михаила на Милочку. Все-таки девяносто лет – уход требовался. Так теща стала главным источником их благосостояния, благо, ее состояние не вызывало опасений. И материально супругам Симанович стало вполне терпимо, а мадам Блюменфельд они решили терпеть, пока сил хватит.
С Милочкой Михаилу вообще крупно повезло. Своих детей у нее не было, зато всю жизнь она занималась чужими, работая воспитательницей в детском саду. Всю свою заботу она перенесла на Михаила и его тещу, считая их капризными детками старшей группы. Она их кормила, выводила вечером, когда спадала жара, на прогулку и, вставая ночью в туалет, проверяла, хорошо ли они укрыты. А у Миши как раз дети были. Вернее, не дети, а единственный сын Гриша, старый холостяк и кандидат биологических наук. Он преподавал в Одесском университете и жил полноценной холостяцкой жизнью в своей собственной квартире. Надо отдать должное Лидии Борисовне, которая триумфально провела Гришу от детского садика до диссертации сквозь музыкальную школу, ветрянку, свинку, краснуху и сальмонеллез. Как выяснилось, теща всегда мыла яйца с мылом, а в школьном буфете их не помыли ни разу даже без мыла.
Уже в Израиле в результате упорных тренировок Лидия Борисовна освоила «вотсап» и регулярно говорила с Гришей. Она искренне переживала за родной город и за родного внука. Фамилии в разговоре она не называла, только клички. «Бандит» – это был Путин, «кобра» – Милочка, а «шлемазл» – сами понимаете кто. Когда связь с Одессой была плохая, чаще звучало слово «бандит», когда хорошая – «кобра», а когда у Гриши в Одессе не было интернета, Лидия Борисовна рыдала, рвала на себе волосы и кричала Михаилу:
–Шлемазл! Как ты мог бросить сына, могилу своей жены, родной дом и уехать?
Если честно, уехать их как раз уговорил Гриша, который, как военнообязанный, ехать с ними не мог. Все телефонные разговоры с внуком состояли из трех частей: оперативная обстановка, здоровье и главная часть – воспоминания.
– Гришенька, а ты помнишь, как ты порезал ножничками сто долларов, и мы неделю их склеивали? А как ты проглотил десять копеек, и мы долго искали монетку в твоем горшке? А как мы с тобой лепили сырнички, а потом ты выбросил мои зубы с пятого этажа, помнишь?
Гриша был терпелив, хоть и немногословен:
– Да! – неизменно отвечал он, и Лидия Борисовна умилялась.
Так прошло полтора года. И теща не выдержала:
– Я еду в Украину, перед смертью я должна увидеть Гришу!
– Если вы собрались умирать, почему у вас кардиограмма лучше, чем у меня? – спросил зять.
– Потому что у меня все лучше, чем у тебя! – прозвучал гордый ответ.
– Это опасно! Вы же знаете, Одессу обстреливают! – сказала Мила.
– И что с того? Даже если этот бандит прикажет, и они попадут в меня – мне уже не так страшно.
– А нам за вас страшно! – сказал Михаил.
– Ничего, начнете платить за квартиру вдвоем – быстро поймете, какое счастье вы потеряли.
Лететь Михаил решил вместе с тещей на Кишинев, а там уже близко. Милочка с кошкой оставались на хозяйстве. Накануне отъезда Лидия Борисовна высадилась десантом на кухне и оккупировала плиту. Она решила вспомнить шедевры своего репертуара, и появились «наполеон», куриная шейка и фаршированная рыба.
– Мы же не можем приехать к Грише с пустыми руками. Мальчик забыл, когда нормально питался!
Всю ночь уставшая Лидия Борисовна крутилась и не могла уснуть. Под утро еще и кошка Люся стала противно мяукать, и Милочка не могла ее успокоить. А потом случилась Газа, и была бомбежка. И они никуда не поехали, только удивлялись, как кошка все эти события предвидела, а они ничего не поняли. А когда самолеты стали снова летать, позвонил Гриша.
– Алло, Гришенька, почему тебя плохо слышно, чтоб этот бандит уже сдох! – крикнула Лидия Борисовна.
– Бабушка, плохо слышно, потому что я не дома, – объяснил Гриша.
– Ты в убежище?
– Не совсем.
– А где же ты?
– Я в блиндаже.
– Не поняла?
– Я в армии.
– Что?! – Михаил вырвал у тещи трубку.
– Да, папа, пришла повестка, и я явился. Я тут уже неделю, просто не хотел вас волновать.
– О, боже! – Лидия Борисовна вырвала трубку обратно. – Гриша, ты пулеметчик?
Лидия Борисовна любила напевать голосом Шульженко строчки из известной песни «Строчит пулеметчик за синий платочек…», и эта военная специальность первой пришла ей на ум.
– Нет, я повар! Я же биолог, и меня назначили поваром. Когда командир попробовал куриный бульон по твоему рецепту, он сказал, что подаст на орден не только мне, но и тебе.
– А бульон был с мацой?
– Бабуля, это же украинская армия, а не израильская!
– Вот на этом мы и сыграем! Гришенька, слушай меня! Повар – это хорошо! Мой дядя Фима всю ту войну прошел поваром, и у него вся грудь была в орденах. Пусть они купят большого карпа или щуку! Пусть только принесут. Мы сделаем им такую фаршированную рыбу, что тебя оставят поваром, а наши враги умрут от одного запаха!
Связь прервалась.
– Мишенька, – растерянно спросила теща, – как ты думаешь, он меня услышал?
– Не знаю, мама, – ответил Симанович, – давайте пошлем ему рецепт смс-кой. Диктуйте, я наберу.
– Хорошо… Я диктую. Возьмите большую рыбу и большой нож, – Лидия Борисовна всхлипнула и замолчала.
– Что же вы молчите?
– Я не молчу, я говорю, – прошептала Лидия Борисовна, вздохнула и сказала громче:
– Чтоб все были мне только здоровы, – и снова всхлипнула.
Милочка удивленно посмотрела на тещу, а кошка Люся впервые запрыгнула ей на колени.