В майском номере журнала за 2018-й год была опубликована статья под названием «Стихи из 45-го» о молодом лейтенанте Льве Беренблюме. Учась в институте гражданской авиации, он одновременно закончил два курса филологического факультета Киевского университета. Любовь к литературному слову сохранилась у Льва на всю жизнь. В этом году его сын Алексей Львович передал мне бережно хранимый в семейном архиве трофейный альбомчик в холщовом переплете с бордовой кожаной застежкой. На его первой странице изображены сентиментальные цветочки, напоминающие о лужках и палисадниках где-нибудь в Баварии или Тюрингии. Эта страничка – будто из другого мира, чужого мировосприятия, а остальные исписаны мелким, иногда неразборчивым почерком.
Первая запись в альбоме датирована 20 марта 1945-го года. Пусть некоторые строчки записанных на маленьких страничках стихотворений покажутся несовершенными, а рифмы неидеальными, но это отражение мыслей и чувств тех, кто победил фашизм, свидетелей той эпохи. Лев Беренблюм родился в Липовце Винницкой области, но и Киев считал родным городом. С особым чувством написал он об освобождении города.
Возвращение
Год сорок третий. На Киев дорога.
Вот уже виден владимирский крест.
Мост понтонный, движение строго –
Все так необычно для здешних мест.
Нет Броваров и Дарницы нет,
Только скелеты домов. Голубые
Остались трамваи, они – как след
Юности нашей в дни золотые.
Смутно напомнила старая лодка
Весенних разливов былую пору,
Фуникулеры, Подол, Слободку
И нас – босоногую детвору.
Я вырос здесь, в этих кручах песков,
Обласканный золотом берегов,
Скользивший в объятиях челнока,
Овеян дыханием южных ветров…
И тянет магнитом меня из кабины,
Мне тесно, где вовсе не тесно сидеть,
И я уж стою на подножке машины.
Терпенье! Осталось чуть-чуть потерпеть…
И вот мы готовы въехать на мост,
Но, как назло, закрывают шлагбаум!
И автомобильный длинный хвост
Другим потянулся путем.
* * *
… Больно. Но времени больше нет,
На Фастов! Я знаю вполне и наверно,
Что вот впервые за много лет
Я к дому родному вернулся первым.
Так в сорок пятом мне вновь довелось
Вдруг оказаться в краю родном,
Ну и, конечно, время нашлось
Пойти посмотреть на прежний свой дом.
Дом починяют, навезли кирпичей,
Вернулись старые жители,
По стенам первых двух этажей
Пишут фамилии с датой прибытия.
Я разозлился и выше всех дат
Громадными буквами, тот мол и тот,
Вывел и свой почетный мандат:
«Ноябрь, шестое, сорок третий год».
Мы вернулись
Родному городу не нужно слов,
Он верил так, когда прощались,
Что этих временных оков
Недолог срок, как дым пожарищ.
Летели бомбы вражьи наугад,
Цветы и грезы разметая,
Сентябрь был, шуршащий листопад,
Дрожали листья, от волны вздыхая.
Свистел металл, сметая на пути
До боли нам знакомые детали.
Запомни, враг: от кары не уйти!
Война великая, все на защиту встали.
И мы вернулись, протянули руки
И орудийный голос вторил нам,
Неповторимые то были звуки,
Салют и песня древним берегам.
И Киев встал, и Днепр взбодрился,
Он видеть воинов своих привык.
И сын Днепра родной воды напился,
К земле родной губами он приник.
