Когда-то, начиная журналистскую карьеру, я воспитывала в себе уверенность, что по-настоящему достойным места на полосе может быть только человек известный, достигший публичной славы и любви, создавший красивое произведение искусства. Главный редактор поощряла этот миф, зарубая мои проникновенные материалы о безвестных талантах и печатая посреднические интервью со сливками звёздного небосклона. Я использовала несчастную доверчивость читателя, приписывая известным людям сверхъестественные способности, идеальные качества характера, безукоризненный жизненный стиль. Позже, встречая этих людей в жизни, я убеждалась в их обыкновенности и обречённости страдать из-за славы. Алкоголизм, наркомания, бордерлайн и психическое истощение сопровождали будни многих из этих людей, не справившихся с необходимостью жить в стеклянном доме популярности. «Голливудские семьи прокляты на всю жизнь славой. Получив однажды Оскара, они уже не имеют право жить обычной жизнью», – сказал в одном интервью Мел Гибсон. Такую честность допускают немногие известные люди, большая часть из них скрывает от общественности свои проблемы. Но иногда «звёзды» и вправду являются счастливыми людьми. Сегодня мой собеседник – именно такой человек, это Александр Кузьмин, музыкант, композитор, брат знаменитого российского рокера Владимира Кузьмина. Он рассказывает о жизни рядом с гениальным братом, об издержках шоу-бизнеса и о своем личном жизненном успехе, никак не связанным с карьерой.

– Я ещё помню этот запах Волгоградского дворца спорта, в котором выступал «Динамик» с Кузьминым в 1988-м году. Саша, ты стоял на клавишных под псевдонимом Телегин, чтобы быть собой. Как тебе жилось тогда? У вас с Володей существовала конкуренция?
– Володя старше меня на шесть лет, он мой родной братик. У меня никогда не было проблем с ним: ни в детстве, ни во времена совместной работы в «Динамике», ни сейчас. Я всегда был за него, всегда помогал ему, всё делал только ради него. Поэтому слово конкуренция здесь неуместно.
– Расскажи, как прошло ваше с Володей детство?
– Мы выросли вместе, слушали каждый день одну и ту же музыку. Поскольку мы жили в приграничных гарнизонах, у нас был доступ к заграничной музыке, которая была недоступна многим советским людям в то время. В Мурманской области, к примеру, мы жили в 7 км от Норвегии. Наши телевизоры ловили западное телевидение, мы детьми учились воспринимать звуки, чуждые остальным советским людям. Думаю, в целом это сильно повлияло на наше становление как музыкантов. В Союзе в то время, кроме Кобзона и «Носиков-курносиков», все было запрещено. Наш отец занимал ответственный пост, был подполковником, крутым, и поэтому он, конечно, запрещал нам слушать западную музыку, но, как только он уходил из комнаты, мы снова включали её и балдели. В детстве мы сильно накачались западной культурой, поэтому она до сих пор выходит из меня и из Володи в написанных нами произведениях.
– Ты вправду счастливый человек? Если да, то объясни, в чем секрет счастья?
– К этому чувству я приучил себя с детства. Мой отец – морской пехотинец, мама – учительница английского языка. В детстве я занимался на фортепьяно. Володя играл на гитаре. Моя сестричка закончила среднюю школу с медалью. У нас было абсолютно счастливое детство.
– У тебя были проблемы со сверстниками?
– Да, были. Я всегда выделялся среди своих, у меня были проблемы с общественностью. Я часто провоцировал людей, одевался в невообразимые красные штаны и красные сапоги. Став взрослым, я продолжал быть очень индивидуальным. Когда я написал свою первую песню под названием «Так я не любил», у меня уже были устоявшиеся взгляды на то, каким должен быть артист. Вы не поверите, но мой брат считал меня более талантливым, чем он сам. Мне всегда все давалось просто, совершенно не приходилось напрягаться. Может, в этом и было коварство. Многие завидовали, так как я рано начал писать музыку, в том числе классическую. В 10 лет я написал поэму.
– Ваша семья много кочевала, когда вы были детьми. Частая смена школ, друзей, городов… Это было трудно или, наоборот, вам нравилась такая «бездомность»?
– Моя мама Наталья Ивановна родилась в Москве. На Таганке. Мой отец приехал и завоевал своим мундиром и кортиком сердце коренной москвички. И повёз её по всяким военным полигонам. Там уже появился Володя, потом моя сестричка Ирина, потом я. Если честно, думаю, что наша семейная история от таких приключений стала гораздо интереснее, чем она была бы, останься мы в Москве. Это была бы тоска! А так у нас каждый день были «подвиги».
– Какие, к примеру?
– Однажды я в 11 лет в Мурманске уехал кататься в лес на лыжах и не заметил, как пересёк границу со Швецией. Меня развернули тамошние пограничники, я выкрутился кое-как, сказав “моя твоя не понимает”.
– От отца не досталось?
– Нет, он не узнал. Ещё помню случай: мы жили в военном городке, и там всегда можно было найти что-то интересное для мальчишек. У меня, к примеру, были в загашнике планшет, противогаз и даже автомат Калашникова. А ещё мы притащили откуда-то воздушный шар и попросили водителя ЗИЛа-130 надуть его. Когда шар уже достаточно набрал горячего воздуха и стал подниматься, я схватил его. Вдруг он полетел, со страшной силой бесконтрольно унося меня в небо. Слава богу, я зацепился за какие-то недействующие провода. И висел в воздухе! Прыгнуть нельзя – высоко. Ну кое-как всё-таки удалось опустить шар вниз. Потом я свернул его и убрал в сарай. Больше мы таких экспериментов не делали.
– Сколько лет ты прожил в Америке, и сняла ли она с тебя «стружку», как говорят эмигранты?
– Это хороший вопрос. Я прожил в Америке 20 лет. Это был для меня как для артиста и просто человека неплохой урок на выживание. Новый континент – это большая конкуренция. В Америке все ставят себе цель заработать минимум 100 $ в день, потому что знают, что завтра уже они могут оказаться на улице. А если ты представитель творческой профессии, то тебе ещё нужен и статус, а значит, зарабатывать ты должен вдвойне или втройне по сравнению с обычным смертным. Но настоящим обогащением в Америке для меня стал не финансовый успех, а знакомство со многими знаменитыми музыкантами мирового уровня, которых до этого я слушал, как идолов, только на кассетах и пластинках.
– А в личном плане ты вырос в эмиграции?
– Самое важное, что я понял в эмиграции, это то, что я – русская душа и не могу жить на чужбине. Я вернулся в Россию и ни разу не жалел потом об этом.
– Александр, а кто сопровождает тебя в твоей музыкальной карьере?
– Не только в музыкальной карьере, но и в жизни везде со мной рядом моя жена Наташа Кузьмина. Мы совместно пишем песни, она очень талантливый человек. Помимо того, что моя жена Наташа Кузьмина является концертным директором и работает с артистами, она ещё и является руководителем и специалистом по сделкам с юридическим образованием и 20-летним стажем. Наше Агентство недвижимости носит нашу фамилию «KUZMIN HOME”. И конечно, главными клиентами являются артисты, которые нам доверяют и знают нас по музыке и творчеству.
– О чём ты мечтаешь сейчас?
– Я мечтал. И мои мечты сбылись. Я нашел женщину, которую очень люблю, с который счастлив, которая поднимает меня, если я оступаюсь. Которая, к счастью, уже долго находится со мной рядом. Конечно, у нас бывают разногласия, но всё равно мы вместе. Другие мечты? Я не буду говорить о деньгах и о мире во всём мире. Могу только пожелать всем читателям прожить такую жизнь, как я прожил с Наташей Кузьминой.
– Однажды в разговоре ты сказал, что музыка Владимира Кузьмина на любителя. Что ты имел в виду?
– Я имел в виду, что Володя пишет коммерческую музыку. Я не могу сказать, что у него плохая музыка. Она у него очень классная, у него есть супероригинальные треки. Музыка Владимира Кузьмина в ушах людей, не одно поколение людей воспитывалось на ней. Дай бог каждому артисту добиться такого уровня! Но она у него… как морковка и картошка в магазине. Основные продукты питания. А я люблю музыку некоммерческую. Я как музыкант никогда не продавался за деньги. Может, в этом и есть моё счастье. Я могу каждый день писать песни, полностью выражая себя и не подделываясь ни под кого. Никогда не занимался продюсированием, для меня музыка – это просто кайф.
– Какую музыку слушаешь?
– Я очень люблю Шопена, Глинку, Баха. От этой музыки у меня мурашки по коже.
– Среди твоего круга друзей есть известные личности или ты намеренно избегаешь публичности?
– Есть и известные, но не из шоу бизнеса. Например, мой армейский дружок, мой бывший командир, является сейчас важной персоной в Кремле. Мы частенько вспоминаем, как он сажал меня во время службы в армии на губу, потому что я отказывался сбривать усы.
– Александр, что бы ты хотел пожелать читателям нашего журнала?
– Я хочу пожелать всем русскоязычным эмигрантам в Германии мира и спокойствия, счастья и радости, чтобы они красиво жили и смотрели на жизнь с разных сторон. Не думайте, что в ваше отсутствие в нашей стране происходят какие-то неисправимые вещи. Такие чувства возникают всегда, когда находишься вдали от родины. Все мы люди, все хотим быть счастливыми, где бы мы ни находились.
Как-то я снимала один студенческий кинопроект, и попросила лишь заочно знакомого мне Александра Кузьмина написать музыку к моему фильму. Рассказала об идее, о замысле. И в трёх словах обрисовала, каков темпоритм будущего фильма, сказав: «Кино о гении. Черно-белая тональность. Однозначно,как острие циркуля». Александр отрезал: «Всё.Понял». Через день он прислал мне гениальный гитарный драйв. Музыка далась ему с одного оборота. Она приросла к фильму, как вторая кожа, углубив его смысл. Она была наполнена лёгкостью, с которой этому человеку в жизни дается всё. Александр не взял за свою работу ни копейки.
Интервью вела
Дарья Бережницкая