Безвременная смерть молодой королевы Екатерины Вюртембергской в 1819 году, глубоко потрясшая её семью в России и повергшая в траур весь Вюртемберг, пробила брешь в альянсе обоих государств. Для его восстановления младший сын семьи Романовых, Михаил Павлович, должен был принести себя в жертву и жениться на одной из «фон Вюртемберг». Выбор пал на четырнадцатилетнюю принцессу Фридерику Шарлотту Марию (1807 – 1873 гг.), внучку короля Фридриха I Вюртембергского и племянницу короля Вильгельма I.
Принцесса Фридерика Шарлотта увидела свет 9 января 1907 года и была первым из пяти детей в семье принца Павла, младшего сына вюртембергского короля Фридриха I. Семья часто переезжала с места на место: Штутгарт, Каннштадт, Грос Комбург, Ганнау, Биберах, Висбаден, Вильгельмсбад. Воспротивившись воле своего отца, принявшего сторонцу Наполеона, принц Павел поступил на военную службу сначала в Пруссии, а затем в России. Сражаясь против Наполеоновской армии, он дошёл с союзниками до Парижа и вернулся назад в Вюртемберг только в 1815 году. Принц славился в обществе своей эрудицией (он учился в знаменитом университете г. Тюбингена) и экзотичностью жизненного стиля. Постоянно нуждавшийся в деньгах антимонархично настроенный принц окончательно порвал свои отношения со старшим братом Вильгельмом и в 1818 году переселился с семьёй в Париж.
Поначалу семья жила на широкую ногу в одном из прекраснейших парижских отелей, но вскоре её доход был урезан королём Вильгельмом I. Принцу Павлу пришлось экономить: сократить персонал и отдать сыновей в государственный лицей, а дочерей в пансион. Следующим ударом для детей был разрыв принца с женой. Сестра Шарлотты Паулина вспоминала: «… войдя в гардеробную, мы увидели пакующиеся чемоданы. На наш вопрос м-ль Бурде [гувернантка принцесс] ответила, что мама собирается навестить своего отца… В этот вечер она [мама] обнимала нас особенно нежно, а горничная, которая нас обслуживала при раздевании, залилась горючими слезами. На следующий день м-ль Бурде объявила, что ночью мама уехала. Больше я её никогда не видела».
Об образовании принцессы Шарлотты, а она считалась превосходно образованной для своего времени, ходили легенды. Одна из них – относительно её учёбы в знаменитом пенсионе мадам Кампан (Campan) в Париже. Эта неточность прочно вошла в справочные издания в России и за рубежом. Согласно документам, хранящимся в архиве королевского Дома Вюртембергов, Шарлотта получила классическое домашние образование, которым занималась сначала гувернантка, потом – домашний учитель. Детей держали в строгости и за любую провинность жестоко наказывали: принцесс заставляли часами стоять босыми на холодном полу. После одного такого наказания принцесса Паулина получила сильное воспаление среднего уха, вследствие чего она практически оглохла.
Что касается пансиона мадам Кампан, то он был закрыт уже в 1814 году, а его владелица умерла в изгнании вдали от Парижа в 1816 году. Согласно воспоминаниям сестры Шарлотты Паулины, обе посещали другой парижский пансион – пансион мадам Геруль (Gueroult). И хотя время, проведённое в этом пансионе, было непродолжительным, оно оставило на принцессе Шарлотте неизгладимый отпечаток: она научилась преодолевать трудности и утверждать себя среди его достаточно «пёстрых» воспитанниц, дочек зажиточных буржуа, всем сердцем ненавидевших вюртембергских принцесс.
В Париже Шарлотта познакомилась со знаменитым французским естествоиспытателем Жоржем Кувье, жизнь которого была тесно связана с владетельным домом Вюртембергов. Родом из Мёмпельгарта, он получил академическое образование в Военной академии (Hohe Carlsschule) г. Штутгарта по великодушию герцога Карла Евгения Вюртембергского, о котором шла речь выше. Благодарный Кувье старательно наблюдал за образованием внучатых племянниц герцога – принцесс Шарлотты и Паулины Вюртембергских. Талантливая и любознательная Шарлотта многому научилась у гениального учёного. По словам современников, широта познаний принцессы Шарлотты позволяла ей без подготовки вести беседы на любые темы и обо всём иметь собственное суждение. Всё свое свободное время она проводила за книгами. Принц Павел частенько посещал с детьми парижский салон Кувье, в котором встречались интереснейшие люди того времени: физик Андре-Мари Ампер, учёный-путешественник Алехандр фон Гумбольд, писатели Проспер Мериме и Фредерик Стендаль, художник Эжен Делакруа и многие другие. Вращение в кругу знаменитых учёных, дипломатов и людей искусства оказало решающее влияние на формирование личности молодой принцессы и позже побудило её к организации собственного салона в Михайловском дворце Санкт-Петербурга.
В 1820 году дети принца Павла были снова возвращены в Штутгарт по требованию их дяди короля Вильгельма I, тогда ещё не имевшего наследника. В дальнейшем они воспитывались под присмотром вдовствующей королевы Шаролотты Августы Матильды в Людвигсбурге. Она, сама оставшаяся бездетной, с заботой и вниманием следила за образованием своих приёмных внучек. К тому же она привила принцессам превосходный художественный вкус, обладая великолепным мастерством росписи по фарфору и вышивки.
Из Вюртемберга в Россию.
Будущее Шарлотты сначала не предвещало ничего экстраординарного. События приняли неожиданный оборот, когда российский император Александр I обратился к ней с предложением руки и сердца от имени своего младшего брата Михаила. Красота и интеллект Шарлотты, с которой русский император смог познакомиться в 1822 году, посещая Германию, покорили Александра I и окончательно утвердили его в этом решении. Кроме того, на этом браке непременно настаивала его мать, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна.
В августе 1821 года Штутгарт посетил великий князь Михаил Павлович Романов для знакомства с принцессой Шарлоттой и нашёл её очень «милой». В декаре того же года от Михаила последовало официальное предложение руки и сердца: «Я льщу себя надеждою, что Вы [отец Шарлотты] не откажете объявить моё счастье. Я всецело вижу его в заботах о счастье принцессы, считая их уже своим долгом и с сердцем переполненным ею, заранее посвящая ей всю мою жизнь». Из Вюртемберга последовало немедленное согласие. Однако переговоры о сроке бракосочетания между Штутгартом и Санк-Петербургом длились почти два года. Но вюртембергская принцесса не теряла времени даром: все силы она бросила на подготовку к её новой роли в России – члена семьи могущественной династии Романовых.
На своём первом выходе при дворе в Гатчине 30 сентября 1823 года в качестве невесты великого князя Михаила Павловича она не допустила ни одной ошибки, выполнив «домашние задание» со знаком отличия. На вопрос, почему она приняла предложение великого князя Михаила она ответила: «Je sens que j’entre une partie» (я чувствовала, что сделаю удачную партию), приведя всех присутствующих в полный восторг. К тому жe принцесса умела говорить по-русски! Но легко завоевав сердца придворных и императорской семьи, она так и не завоевала сердце будущего супруга, к моменту их бракосочетания безумно влюблённого в одну из фрейлин своей матери Прасковью Хилкову. Кроме того, супруги слишком отличались друг от друга, как в интеллектуальном плане, так и в плане их интересов. Семейная жизнь, хотя и без любви, со временем наладилась. Постепенному сближению супругов, по всей вероятности, способствовала не только дипломатичность Елены Павловны, это имя приняла принцесса Шарлотта в православии, но и их тяжёлые совместные утраты – дочки часто болели, две умерли в раннем детстве, и только одна, Екатерина Михайловна, пережила родителей.
Со временем великокняжеская чета выдвинулась на второе место в семейной иерархии. Состояние её значительно увеличилось: наряду с Михайловским дворцом она унаследовала Каменноостровский дворец и Ораниенбаум, оставленные ей императрицей Елизаветой Алексеевной, вдовой Александра I, с которой Елену Павловну связывали тесные дружеские отношения, а по завещанию Марии Фёдоровны, она получила Павловский дворец. Приехав в Россию с нищенским приданым в 60 тысяч гульденов, принцесса Шарлотта могла вести в роли великой княгини Hélène, поистине, царское существование. А смерть мужа в 1849 году полностью «развязала» ей руки, предоставив возможность выполнения давно задуманных планов. Красавица, обладавшая высоким интеллектом, приводящая в восхищение своих современников, она чувствовала назревавшие в народе революционные настроения и жажду перемен в русском обществе и избрала для себя путь содействия социальным реформам. В начале его, связанная обязанностями жены, матери и члена царской семьи, она охотно играла роль меценатки, щедро раздавая заказы художникам, финансируя их или их проекты.
Салон
В начале 1825 года молодая супружеская великокняжеская пара, Елена и Михаил, поселилась в их новой резиденции – в Михайловском дворце, расположенном в самом сердце Санкт-Петербурга.
Император Павел I, заботясь о своём младшем сыне Михаиле, не имевшем видов на царский трон, с самого его рождения откладывал сыну деньги на подобающую его статусу резиденцию, строительство которой было начато в 1819 году. Руководство было поручено архитектору итальянского происхождения Карло Росси (1775-1849), ученику знаменитого архитектора Винченцо Бренны.
Созданием ансамбля Михайловского дворца и позже Александрийского театра (1828-1832) Росси вошёл в архитектурную историю Санкт-Петербурга. Он автор не только архитектурного решения дворца, но и его внутреннего убранства, которое еще не было завершено при въезде Елены и Михаила в их новую «квартиру». Елена Павловна была недовольна планируемой обстановкой дворца. Выйдя замуж за сына царя, она представляла себе её новое жилище обустроенным с бóльшим вкусом и роскошью. Елена заказала Росси новые планы интерьеров, за что архитектор взялся с большой радостью, так как тоже не был удовлетворён старыми, созданными в «режиме строгой экономии». Все это вызвало огромное неудовлетворение со стороны министра финансов Д. Гурьева, не замедлившего обратится с жалобой к самому императору Алехандру I. Вызвав к себе Карло Росси и познакомившись с новыми интерьерами, Александр вынес следующие решение, чтобы «как перемены в комнатах Ея Высочества по бельэтажу, так равно и разные назначения по нижнему этажу дворца произведены были сообразно предложения Ея Высочества, что на все Его Императорскаго Величества Воля».
Таким образом, Михайловский дворец – сегодня в нём расположен знаменитый Русской музей – получился самым прекрасным и роскошным из дворцов Санкт-Петербурга. Центральное место в нём было отведено большому Белому салону, убранство которого сохранилось и доныне. Дворец был не только местом проживания семьи великого князя, но и местом его службы. Здесь Михаил принимал своих подчинённых и проводил заседания возглавляемых им комитетов. Елена Павловна должна была подчинять распорядок своего дня потребностям её супруга и его царской семьи. В Михайловском дворце устраивались роскошные балы и приёмы, в центре которых неизменно находилась его блистательная хозяйка. Гости дворца нередко отмечали его великолепие, он, казалось, был создан для балов и празднеств, на которых царила необыкновенная, «чарующая» атмосфера:
Здесь всё возможно, всё я помнить буду,
Всё кстати, всё прелестно до конца.
В таком дому всегда есть место чуду –
Оно – обычай Вашего дворца.
Эти строки посвятил его хозяйке Елене Павловне известный поэт и дипломат Федор Тютчев (1803-1973), частый гость на светских балах Санкт-Петербурга.
Удовлетворению собственных наклонностей и интересов великой княгини, казалось, не было места – репрезентативные обязанности при дворе, обязанности супруги и матери отнимали всё её время. Тем не менее, наряду с многочисленными официальными приёмами Елене Павловне удалось организовать свой собственный салон, быстро завоевавший огромную популярность в светском обществе Санкт-Петербурга. Небольшой круг общения импонировал великой княгине гораздо больше, чем многолюдное бальное общество. Положение жены второго лица в государстве не позволяло ей приглашать во дворец желаемых ей лиц, зачастую не принадлежащих к высшему свету, и она стала приглашать гостей от лица её придворных дам – княжны Е. Львовой, гофмейстерины О. Одоевской или баронессы Э. фон Раден. Таким образом, на политико-культурной сцене великокняжеского салона Михайловского дворца наряду представителями высшей аристократии и влиятельными политиками получили возможность выступать люди с передовыми идеями, принадлежащие к кругу мелкой аристократии и чиновничества, а также известные учёные и путешественники, художники, музыканты и деятели литературы. За что эти собрания были прозваны в обществе морганатическими вечерами или четвергами у Мадам Мишель.
Среди известных литераторов здесь бывали Василий Жуковский, Александр Пушкин, Фёдор Тютчев, Николай Тургенев, Владимир Одоевский, Пётр Вяземский и многие другие. Особая страница истории салона принадлежит дружеским отношениям великой княгини с Александром Сергеевичем Пушкиным (1799-1837). Он был официально представлен ей в 1834 году на одном из приёмов. Елена Павловна очень интересовалась его работой над «Историей Пугачева», а Пушкин высоко ценил в ней «умную женщину». Елене Павловне удалось заполучить от него тайно ходившие по рукам записки Екатерины Великой, которые Пушкин, будучи в Одессе, собственноручно переписал из библиотеки графа Воронцова, по словам Пушкина, Елена Павловна «сходила по ним с ума». Этот факт подтверждает доверительные отношения, сложившиеся между великой княгиней и поэтом, так как мемуары Екатерины, как слишком фривольные и содержавшие двусмысленные намёки на родословную Рoмановых, были запрещены их распространение преследовалось Николаем I.
Александр Пушкин посвятил Елене Павловне шутливое стихотворение, сочиненное им для одного из многочисленных костюмированных балов:
Язык и ум теряя разом,
Гляжу на Вас единым глазом:
Единый глаз в главе моей.
Когда б судьбы того хотели,
Когда б имел я сто очей,
То все бы сто на Вас глядели.
Елена Павловна тяжело переживала смерть великого поэта в 1837 году. В письме к Жуковскому она писала: «Итак, свершилось, и мы потеряли прекраснейшую славу нашего отечества! Я так глубоко огорчена, что мне кажется, что во мне соединяются сожаления и его друзей, и поклонников его гения. […] Как она тягостна эта скорбь, которая нам осталась!»
Хотя салон Михайловского дворца завоевал наибольшую известность в Санкт-Петербурге, надо отметить, что салон Елена Павловна держала и в других дворцах, принадлежавших ей и её мужу, – в Ораниенбауме, в Каменноостровском (именно сюда наведывался Пушкин) и Павловском дворцах. После смерти мужа она большую часть времени жила за границей. В 1856/57 гг. Елена Павловна проживала в Ницце на вилле Бермонд, на которой собирался высший свет русского общества, члены семьи Романовых и близкое окружение великой княгини, зачастую путешествовавшее вместе с ней.
Поклонница Италии
Совершая многочисленные вояжи за рубеж, великая княгиня с удовольствием играла роль меценатки и щедро раздавала заказы людям искусства, в первую очередь – соотечественникам, поддерживая их материально назначением стипендий. Особенно она любила бывать в Италии, культура и искусство которой вызывали её особый интерес: она посещала раскопки в Геркулануме и Помпеях, поднималась на Везувий.
Ее первое длительное пребывание за границей приходится на 1828/29 годы. Оправданием для такого рода длительного путешествия послужило пошатнувшееся здоровье великой княгини вследствие напряженных супружеских отношений и после рождения двух дочек. Сначала Елена Павловна посетила родных в Штутгарте, затем Швейцарию и долгое время провела в Италии, находясь по нескольку месяцев в Риме и Неаполе. Красивая и интеллигентная великая княгиня стазу стала центром итальянского светского общества, а художники и скульпторы просто ездили за нею из города в город в надежде получить хороший заказ. Зачастую Елена Павловна пользовалась их услугами в поездках на археологические раскопки, в музеи и художественные галереи. В Италии жили и творили многочисленные русские архитекторы, художники и скульпторы, выпускники российской академии искусств, совершенствовавшие свое мастерство. Среди них – Орест Кипренский, Сильвестр Щедрин, Александр Иванов, скульпторы Самуил Гальберг и Борис Орловский, архитекторы Александр Брюллов, Николай Ефимов, Константин Тон и многие другие. . Александру Иванову Елена Павловна помогла с транспортировкой его главного живописного произведения «Явление Христа народу» в Россию (сегодня в собрании Третьяковской галереи).
В Риме великая княгиня познакомилась с главой колонии русских художников Карлом Брюлловым (1799-1852), стипендиатом Российской академии художеств. Брюллов был восхищен молодой и печальной «северной принцессой»: к проблемам раздоров с мужем добавился траур по свекрови вдове-императрице Марии Федоровне, которая неожиданно скончалась в Петербурге. Елена Павловна заказала Брюллову несколько вариантов её портрета, за выполнение которых он рьяно принялся, забыв о выполнении своих обязанностей стипендиата академии. Только один единственный раз она позировала мастеру. Написанный им в 1830 году масштабный портрет Елены Павловны с дочерью Марией является сегодня украшением коллекции Русского музея и одновременно его визитной карточкой.
Посол Франции в Италии известный политический деятель и писатель Франсуа Шатобриан (1768-1848) не упустил возможности организовать в честь великой княгини большой прием на вилле Медичи, штаб-квартире французской академии художеств в Риме, назначенный на 29 апреля 1828 г. Ответственность за увеселительную программу и оформление праздника взял на себя директор академии Орас Верне (1789-1863). Для участия были приглашены итальянские и русские художники, скульпторы и артисты. Несмотря на грозу, смешавшую план праздника, он удался на славу – вся европейская пресса опубликовала сообщения с его подробным описанием. Особо были отмечены «живые картины», разыгрываемые его участниками (позднее «живые картины» стали традиционным увеселением на балах и праздниках Михайловского дворца). В завершении приёма состоялся запуск воздушных шаров, самый большой из которых украшали гербы России, Франции и Вюртемберга. В память об этом событии Елена Павловна заказала французским стипендиатам академии Луизу Дюпре (1789-1837) и Себастьяну Норблину де ля Гурдену (1796-1884) триптих с изображением праздничного приёма.
Во время путешествий Елена Павловна обычно вела дневник, куда со всей тщательностью заносила, что и когда она делала или посещала, имена лиц, с которыми она встречалась и которые сопровождали её в путешествии. Эти записи являются бесценным источником информации, со всей полнотой раскрывающим необыкновенно одаренную личность Елены Павловны и широту диапазона её интересов.
Елена Павловна – патрон первой русской консерватории в Санкт-Петербурге
Сначала никто не мог себе и представить, что Елена Павловна войдёт в истории русской музыки. Будучи ребёнком, своей игрой на фортепиано она приводила учительницу в отчаянье, что не помешало Елене сделаться меломанкой. Организованные под руководством Антона Рубинштейна музыкальные вечера в её Михайловском дворце стали сенсацией в культурной жизни Санкт-Петербурга.
В конце 1840х на музыкальных суаре у Елены Павловны стал бывать вернувшийся после длительного пребывания за границей Антон Рубинштейн, пианист-виртуоз и начинающий композитор. Елена Павловна сразу обратила внимание на выдающийся талант Рубинштейна и стала протежировать постоянно испытующего материальные затруднения музыканта. А в 1852 г. пригласила его провести лето в ее Каменноостровском дворце в качестве аккомпаниатора на музыкальных собраниях. По совету великой княгини в 1852-53 гг. Рубинштейн создал ряд одноактных опер на сюжеты жизни народов Кавказа, Сибири и Украины. К этому времени относится и его работа над музыкальным альбомом «Каменный остров».
В 1856 году Рубинштейн официально поступает на службу к Елене Павловне в качестве «чиновника длйа писем» и в 1865 г. отправляется с ней в Ниццу аккомпаниатором на музыкальных вечерах. Именно здесь у великой княгини зарождается идея создание Русского музыкального общества.
На русской музыкальной сцене доминировали тогда одни иностранные гастролёры. Елена Павловна и её музыкальное окружение инициировали в 1859 г. Русское музыкальное общество, ставившее своей целью «развитие музыкального образования и вкуса к музыке и поощрении отечественных талантов». В первый комитет его директоров вошли М. Виельгорский, А. Рубинштейн, В. Кологривов, Д. Каншин и Д. Стасов. Покровительство общества взяла на себя великая княгиня Елена Павловна.
Уже осенью 1858 г. Рубинштейн организовал Певческую академию, а весной в 1860 г. в Михайловском дворце открылись «бесплатные классы пения», за которыми последовали классы основ музыкального образования. Преподавание велось по классу фортепиано, скрипки и виолончели, были также организованы курсы композиции и теории музыки. Елене Павловне, ставшей патроном и спонсором музыкальной школы, удалось добиться её признания государством и получения ею в 1862 г. статуса первой консерватории России.
Официальное открытие консерватории состоялось 8 сентября 1862 г. в специально отведённом ей помещении – небольшом доме на углу Демидовского переулка и набережной реки Мойки. Первый выпуск консерватории состоялся в 1865. Особого диплома был удостоен Петр Ильич Чайковский, оставшийся работать в ней преподавателем. Антон Рубинштейн пять лет пробыл художественным директором консерватории, но после возникших разногласий с остальными её директорами был вынужден покинуть свой пост. Памяти великой княгини после её смерти в 1873 году он посвятил свою Пятую симфонию (1886).
До конца своей жизни Елена Павловна оставалась покровительницей Русского музыкального общества, поддерживая консерваторию щедрыми субсидиями и назначая стипендии её ученикам.
Елена Штайнеманн