Онажды заседали в ратуше Лёйткирха городские советники и никак не могли к общему мнению прийти по одному важному делу. Каждый упрямо на своём стоял, а других переубедить не сумел. Договорились советники, что рассудит их человек мудрый и справедливый. Снарядили в дорогу бургомистра Шультхайса с кнехтом по имени Фридолин и отправили их в державный город Ульм.
Кнехт был шутником и весельчаком, гораздым на всякие проделки. По пути спросил Фридолин у хозяина, что тому в Ульме надобно, но бургомистр ответил: «Не твоего ума дело». Рассмеялся кнехт и заявил: «Давай спорить, что узнаю, по какому делу едешь, и в подробностях расскажу об этом ещё до возвращения домой! То-то ты удивишься!». Шультхайс в себе не сомневался, ударили они по рукам с условием, что проигравший покупает победителю свежеиспечённый румяный коржик. Восьмиконечные ульмские коржики из песочного теста славились по всему швабскому краю как самые вкусные.
Вечером миновали всадники из Лёйткирха городские ворота Ульма. Ещё до звона колоколов собора Фридолин явился к ульмскому городскому голове, чтобы договориться о встрече двух бургомистров. Назначили её на следующее утро. Кнехт поклонился учтиво, пожелал доброй ночи и направился к выходу, но вдруг вернулся, хлопнул себя по лбу, будто вспомнил что-то чрезвычайно важное, и сказал: «Чуть не забыл поведать вам, ваша светлость, о том, что господин мой глухой, как тетерев. Если с ним обычным голосом говорить, то он лишь улыбается и головой кивает, а на самом деле ничего не слышит и не понимает. Кричите ему в самое ухо да погромче. И он в ответ орать станет потому, что так у глухих заведено». Ульмский бургомистр обещал просьбу учесть и провести беседу в самой дальней комнате под чердаком, где уж точно шум никому не помешает.
Пришёл Фридолин на постоялый двор, где они с Шультхайсом на ночлег расположились, и рассказал, как складно все устроил. При этом он говорил осипшим голосом, будто горло сорвал. А объяснил это тем, что ульмский бургомистр глухой как пень и при разговоре с ним пришлось кричать во всю глотку.
Утром встретились бургомистры, начали беседу, стараясь перекричать друг друга. Кнехт с трудом сдерживал смех. Через четверть часа пошли оба из зала вверх по винтовой лестнице в дальнюю комнатку о деле толковать, окна и двери плотно закрыли. Фридолин внизу остался, но бургомистры так орали, что он услышал каждое слово.
После званого обеда оседлали гости коней и отправились домой. У крепостных ворот бургомистр Лёйткирха уверенно скомандовал: «Слезай с коня, беги к булочнику и принеси мне вкусный коржик!» Фридолин возразил: «Это ты, господин любезный, спешивайся!». И тут он в точности повторил разговор двух бургомистров. Шультхайс за коржик расплатился, а кнехт тут же съел его до последней крошки.
Долго пытался городской голова безуспешно выведать, как его кнехт тайну раскрыл. Некоторое время Фридолина даже ясновидящим считали, пока он сам, уже состарившись, в трактире за кружкой пива про свою проделку не проболтался.
