Каждый человек сегодня озабочен тем, удастся ли ему сохранить здоровье во время эпидемии. Когда мы читали, как свирепствовали болезни в прошлом, то думали: “Ну, это было тогда, мы-то живём совсем в другое время”. И вдруг пандемия неизученной болезни охватывает практически весь мир.

Известно, что в средние века в Европе от чумы умерли миллионы людей. Бытует гипотеза, что чуму использовали ещё с XIV века как биологическое оружие. Недавние археологические раскопки подтверждают подлинность сюжетов гравюр “Пляски смерти” (1526 г.) Ганса Гольбейна Младшего, немецкого художника, которому позировали для портретов королевские особы, а также Эразм Роттердамский и Кромвель. Смерть от чумы настигла 45-летнего Гольбейна в 1543 году. Несколько лет назад при ремонтных работах на Рыночной площади в маленьком городке Эльвангене на востоке Баден-Вюртемберга были обнаружены в общих могилах более сотни скелетов. Исследования показали, что люди погибли от чумы в XVI веке. (StN.de 06.12.2019)
Что же происходило в это время в России? Несмотря на то, что барон фон Герберштейн, посланник императора Священной Римской империи Максимилиана I к русскому царю Василию III (отцу Ивана Грозного), побывавший в России дважды (в 1519 и 1526 годах), ужасался, насколько сильны и губительны там зимние морозы и летняя жара (см. РШ № 87), он признаёт, что такие экстремальные температуры укрепляют здоровье. Не поэтому ли, несмотря на небольшое смягчение климата, и в 2020 году в России было меньшие заражённых, чем в некоторых других странах? Западные медиа даже подозревали, что показатели смертности при пандемии в России были намеренно занижены.
Барон пишет в своей книге: “Воздух (климат. – А. З.) страны настолько здоровый, что там люди не припомнят, чтобы свирепствовала какая-либо зараза. Однако иногда у них бывает какая-то болезнь в кишках и в голове, очень похожая на заразу (чуму. – А. З.), и те, кто заболевают ею, вскоре умирают. Эта болезнь вспыхнула в Москве при нас и унесла одного из наших людей.”
Какие же меры принимали для того, чтобы болезнь сильно не распространялась? “Хотя они и живут в такой здоровой местности, но все же опасаются заразы всякий раз, как она бывает в городах Смоленске, Пскове или Новгороде (в городах, где торговали купцы с Запада. – А. З.). Тогда приезжающих оттуда к ним не допускают в страну.”
Очевидно, соблюдался карантин, но для послов – несколько необычным способом: их задерживают по дороге под самыми различными предлогами. Сначала их не впускали в Смоленск: “Мы переночевали в назначенном нам месте под открытым небом в холодном снегу рядом с речкой, которая разлилась от таяния снегов.” И это в апреле, перед Пасхой! Но на четвертую ночь посол сказал русским: “Я не привык жить в лесах вроде диких зверей, а под крышей и среди людей.” Видимо, за гостями наблюдали, не больны ли они? Но во время ночевок на снегу они могли действительно серьёзно простудиться! “Мы оставались в Смоленске десять дней, ожидая ответа великого князя. А чтобы мы не слишком обижались на чересчур долгое промедление и чтобы не показалось, будто они так или иначе пренебрегают нашими пожеланиями, они снова являлись к нам со словами: «Завтра утром мы выезжаем». С утра мы спешно готовили лошадей и, снарядившись, ждали их целый день. Наконец вечером, пришедши не без известной торжественности, они отвечают, что в этот день у них никак не получилось. Но снова обещают, как и прежде, пуститься в путь завтра утром и снова откладывают. На третий день мы остались не евши, потому, что боялись пропустить время, когда они за нами заедут.” Сегодня нам понятно, что легче и надёжнее было бы сразу сказать послам о карантине и подготовить для них помещение, тем более, что им предстояла встреча непосредственно с русским государем (см. РШ №№ 100,107) и необходимы были особые меры предосторожности.
Но мы ведь не знаем всех тонкостей дипломатических ритуалoв XVI века. Например, посол подробно рассказывает о неписаном правиле встречи дипломатов: тот, кто первый спустится с коня, первым снимет шапку, унизит тем самым честь своего правителя. Может быть, в то время подозревать кого-то, что он болен, было равносильно нанесению политического оскорбления?
А. Зенгер